США - СССР: сотрудничество с метеооружием наизготовку

Индекс материала
США - СССР: сотрудничество с метеооружием наизготовку
Страница 2.
Страница 3.
Страница 4.

 

Из книги "Очерки по истории подчинения погоды" Автор - Ильин Ю.С.

 

В АМЕРИКЕ ПОГОДА ‒ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОГОДА

Вторая мировая война окончательно убедила метеорологов, политиков и военачальников в том, что погода на войне обладает статусом оружия. Но понятие это относилось исключительно к погоде естественной, и вряд ли в военных кругах главных победителей ‒ Советского Союза и США - предполагали, что очень скоро им придется разрабатывать варианты защиты от использования противником оружия в виде погоды искусственной. Толчком к появлению таких соображений послужили два события, произошедшие почти одновременно.

Первое событие ‒ это знаменитая речь У. Черчилля, произнесенная 5 марта 1946 года в североамериканском городке Фултоне. Там ярый противник коммунистической идеологии в присутствии американского президента Трумена как-то довольно неожиданно обрушился с обвинениями в адрес недавнего союзника ‒ Советского Союза, заявив: …Русские хотят получить плоды войны, и безграничную экспансию их мощи и доктрин можно избежать лишь объединением англоговорящих народов в братскую ассоциацию. Сталин, как вождь нации, потерявшей в войне почти 30 миллионов человек, воспринял это заявление как «выстрел в спину» и между коммунистическим Востоком и капиталистическим Западом на долгие годы опустился «железный занавес». Это было началом открытого противостояния между СССР и США под названием «холодная война», которая поначалу выражалась в стремлении сторон обзавестись более мощным оружием, но постепенно соперничество стало распространяться на другие сферы экономики, науки и техники.

Второе событие тоже произошло в Америке, и касается оно нашумевшего в определенных кругах известия о проведении в 1946 году американцами серии успешных опытов по воздействию на облака с целью вызывания искусственных осадков. На страницах печати замелькали термины типа "погодный контроль", "повелители погоды", и почти сразу эта терминология усилиями военных авантюристов стала рассматриваться в привязке к «холодной войне» в виде погодного оружия (в основе которого, кстати, лежит воздействие на холодные (переохлажденные) облака). Американские «ястребы» знают даже день, с которого надо вести отсчет времени появления этого оружия ‒ 13 ноября 1946 года, и эпохальность случившегося в этот день лучше всего воспроизвести фрагментом текста из книги американского исследователя А. Денниса «Изменение погоды засевом облаков»:

В Соединенных Штатах во время второй мировой войны в научно-исследовательской лаборатории фирмы «Дженерал Электрик» в Скенектеди, штат Нью-Йорк, была образована группа во главе с Ирвингом Ленгмюром, которая занялась разработкой способов борьбы с обледенением самолетов. Группа продолжала эти исследования и после войны.

В 1946 году, сотрудник лаборатории Винсент Шефер проводил эксперименты с переохлажденными облаками в холодильной камере. Спеша охладить камеру до необходимой для его эксперимента температуры, он бросил в нее гранулу сухого льда. Тотчас вдоль траектории падения кусочка льда образовалась цепочка крошечных ледяных кристаллов. Шефер сразу понял, что чрезвычайно низкая температура около поверхности гранулы сухого льда (-78) привела к тому, что облачные капельки замерзли…. Он тут же решил провести опыт в свободной атмосфере.

13 ноября 1946 года Шефер сбросил около 1,5 кг гранулированного сухого льда с легкого самолета в переохлажденное чечевицеобразное облако вблизи Беркширских гор на западе Массачусетса. Примерно через 5 минут облако превратилось в снежинки, которые опустились приблизительно на 600 метров в слой сухого воздуха, после чего испарились... Было похоже, что этот очевидный успех вплотную приблизил осуществление давней мечты человечества об активном воздействии на погоду. В конечном итоге, 13 ноября 1946 года может стать почти таким же переломным днем, как и 16 июля 1945 года, когда в Нью-Мексико был произведен первый атомный взрыв.

К ощущениям, связанным с возможностью использования открытия Шефера в качестве метеорологического оружия, мы еще вернемся, а пока попробуем понять истоки радостного возбуждения в головах не американских военных ястребов, а мирных граждан. Для этого нам придется вспомнить об особенностях погодных явлений в этой части света и некоторых специфических задачах национальной метеослужбы США. …С жестокостью тропических циклонов, бушующих в Карибском море, первыми из европейцев познакомились моряки экспедиций Колумба и Америго Веспуччи, на рубеже 15-16 веков осуществивших по несколько экспедиций к открытому ими новому континенту, к которому устремились тысячи европейцев в поисках золота и приключений. Многие из них здесь и остались, образовав по побережью поселения колонистов, очень быстро понявших, что в довесок к необходимости обороняться от индейцев, им уготован еще и сюрприз в виде периодически налетавших на побережье ураганов, рушащих дома, уносящих жизни людей.

После образования в 1870 году в США Национальной службы погоды, все обнаруженные ураганы Атлантики и тайфуны Тихого океана брались на учет метеорологами, которые, по возможности, отслеживали пути их перемещения. Кроме того, в некоторых прибрежных городах, располагавшихся на путях следования таких ураганов и тайфунов, были оборудованы специальные наблюдательные станции. На них, после получения сигнала о приближении бури от соседних метеостанций или от своих наблюдателей, вывешивался ярко окрашенный флаг опасности, при виде которого жители должны были покидать свои дома и укрываться в безопасных местах.

Седьмого сентября 1900 года старший специалист метеостанции, расположенной в островном городе Галвестон на восточном побережье США Айзек Клайн, заметив на барометре резкое падение давления связал это падение с сообщением о сильном урагане, двумя днями ранее замеченном вблизи о-ва Гаити. По получении новых сообщений, Клайн стал наносить на карту все последующие места прохождения урагана и раньше, чем кто-либо, понял ‒ ураган пройдет через Галвестон. Он, как положено по инструкции, вывесил флаг опасности и продолжил сбор сведений о движении урагана. Через какое-то время, не видя никакого движения в городе и поняв, что горожане не реагируют на вывешенный флаг, метеоролог сел на велосипед и стал лично оповещать людей о приближающейся опасности. Поздно вечером он лег спать, а утром его разбудил страшный грохот и шум воды, многометровыми волнами хлынувшей на город и уносившей с собой дома, людей, животных и все, что попадалось на пути…

Сам Клайн остался жив, в отличие от более 5 тысяч горожан, убитых или утонувших в потоках воды только потому, что не прислушались к его совету покинуть дома. 9 сентября стал ясен окончательный итог этого «непослушания», который сам Клайн описал так: Повсюду следы страшной трагедии, повсюду смерть. Мертвые люди, лошади, коровы, собаки лежали вместе и поодиночке. Развалины тысяч домов, покрытые слоем грязи, испускали невыносимое зловоние. Города практически не стало. ( Скорость ветра в урагане при прохождении по городу была более 200 километров в час, а высота приливной волны 5 метров).

Город все же с карты Америки не исчез, его заново стали отстраивать домами, которые устанавливали на возвышенных местах, искусственно создаваемых путем насыпки грунта. По требованию населения, уже через два года Галвестон был отделен от моря пятиметровой дамбой и, казалось, что город уже никогда не пострадает от удара стихий. Дамба, действительно, спасла многих жителей города от сильного урагана, налетевшего на побережье в 1915 году. Погибших, по сравнению с предыдущей трагедией, было намного меньше ‒ 53 человека, но, тем не менее, экономический ущерб был все равно большой и, преимущественно, по прежней причине ‒ запоздалой и неконкретной информации о приближении к городу урагана и степени его опасности.

Властью и специалистами в очередной раз были подработаны инструкции: о приближении ураганов было велено сигнализировать не только вывешиванием флагов на метеостанциях, а и всеми другими возможными способами: гудками судов и заводов, специально устанавливаемыми сиренами и радиооповещениями. В штатах, наиболее подверженных ударам стихий, стали создаваться местные службы обнаружения ураганов, но все это были полушаги: главную задачу ‒ раннее обнаружение урагана и четкое понимание направления его перемещения решить никак не удавалось. Стало ясно, что без действенной поддержки со стороны федеральных органов, самим штатам с проблемой не справиться.

Сначала специальную службу обнаружения ураганов американцы пытались создать на базе кораблей береговой охраны, но эта идея очень быстро угасла не оправдав ожиданий. Во второй половине 30-х годов была сделана попытка приспособить для этих целей авиацию, но и здесь возникали большие проблемы. Для того, чтобы точно определять направление перемещения погодного вихря и его мощность, летчикам надо было входить в центр урагана, а все расчеты показывали, что в результате турбулентных и ветровых нагрузок самолет может разрушиться. Примеры такие были известны и по практике.

Положение резко изменила война. Во-первых, появились более «крепкие» и мощные самолеты, во-вторых, и это, наверное, главное ‒ изменилось отношение к понятию опасности. Если штабам ВМС требовалось знать погоду в зоне предстоящей операции в акватории Тихого океана, (где американцы в основном и воевали), экипажам самолетов ставилась боевая задача на выполнение разведывательного полета с целью обнаружения опасных тайфунов и отслеживания путей их перемещения. А после того, как в декабре 1944 года один из вовремя не обнаруженных тайфунов нанес серьезнейший урон 3-му Тихоокеанскому флоту ВМС США (было потоплено 3 эсминца с экипажами, 20 эсминцев повреждено, а с авианосцев смыто за борт 150 самолетов), такие полеты стали проводиться регулярно. Продолжались они и после окончания войны.

В 1956 году в структуре ВМС США был сформирован специальный Центр обнаружения тайфунов, а через 10 лет на острове Гуам был образован Объединенный Центр предупреждения о тайфунах ВМС и ВВС Соединенных Штатов Америки, в состав которого входило 20 переоборудованных из дальних бомбардировщиков Б-29 специальных метеолабораторий, с эмблемой на борту ‒ Охотники за тайфунами. Экипажи охотников после обнаружения тайфуна или урагана зондировали эти вихри на разных высотах, определяли их мощность, направление перемещения и передавали данные в свой Центр. Оттуда информация, в зависимости от категории секретности, передавалась гражданским или военным службам оповещения, а также в Национальный центр изучения ураганов в Майами, где работали  ученые и по программам изучения тайфунов, и, конечно, по другим программам, имеющим свой гриф секретности…О военной составляющей активных воздействий на погоду, как было обещано, разговор будет особый, а пока нам следует вернуться к теме мирного использования открытия Шефера.

Напомним, что он не ставил перед собой задачу найти способ воздействия на облака и вышел на него случайно. В самих Соединенных Штатах так, конечно, не считают: здесь не отрицают, что европейские ученые Вегенер, Бержерон и Финдайзен первыми пришли к выводу, что процесс образования осадков в облаках зависит от наличия там льдообразующих ядер. Однако, первыми, кто научно объяснил и на практике показал, как такие ядра в облаке можно создавать искусственно, были американцы. Уже через несколько месяцев после открытия Шефера ядрообразующих свойств твердой углекислоты другой сотрудник лаборатории Ленгмюра ‒ Бернард Воннегут (брат писателя Курта Воннегута) обнаружил вещество, способное играть роль искусственных ядер льдообразования. Этим веществом оказалось йодистое серебро (АgI), Расчеты показали: в одном грамме дымного аэрозоля этого реагента образуется еще больше ядер кристаллизации, чем при замораживании облака твердой углекислотой («сухим» льдом). Инженеры лаборатории сконструировали несколько типов генераторов кристаллов AgI, изобретения были запатентованы фирмой «General Elektric» и дело запахло большим бизнесом.

От засух в Соединенных Штатах ежегодно страдают многие штаты, поэтому нет ничего удивительного в том, что, как только слух об изобретенных «генераторах искусственного дождя» докатился до фермеров, большинство из них быстро «дозрели» до того, чтобы поверить в очередное американское чудо. Этому способствовало то, что патенты на методы искусственного дождевания принадлежали солидной фирме, а проект продвигал сам Ирвинг Ленгмюр, ученый с мировым именем, лауреат Нобелевской премии по химии. Его заявление о том, что методы получения дополнительных осадков засевом облаков частицами йодистого серебра позволят активно воздействовать на погоду на всей территории Соединенных Штатов, радостно возбудило американцев. Тем не менее метеорологи к заявлению Ленгмюра отнеслись скептически, и точки над «и» должен был расставить эксперимент, который был рассчитан на длительный срок и состоял в следующем.

В декабре 1949 года на горных склонах Скалистых гор в Нью-Мексико каждые вторник, среду и четверг задействовались генераторы AgI, а на всей восточной части Соединенных Штатов велись наблюдения за выпадением осадков с целью выявления периодичности эффектов. Очень скоро в направлении переноса облаков ‒ в долине Огайо ‒ действительно, проявилась недельная периодичность выпадения дождей, причем весьма интенсивных. Ленгмюр стал доказывать, что его гипотеза доказана экспериментально, оппоненты-метеорологи такого оптимизма не разделяли, но почему-то уже через месяц после начала эксперимента настояли на его прекращении, объяснив свое требование боязнью выпадения непредвиденных осадков, чем, в определенной мере, поддержали оценку Ленгмюра.

Уверенное поведение Нобелевского лауреата сделало свое дело и американцы, уже без оглядки на мнение оппонентов Ленгмюра, «ударились» в дождевальный бизнес. Патенты фирмы "Дженерал электрик"  подскочили в цене, и в США как грибы после дождя стали образовываться и предлагать свои услуги многочисленные фирмы и корпорации «производителей дождя». По данным А. Денниса в роли заказчиков выступали объединения фермеров, владельцы ранчо и горнолыжных курортов, организации коммунального и лесного хозяйства, ирригационные службы и муниципалитеты. К 1950 году фирмы по засеву облаков заключили контракты на обслуживание примерно 10 процентов сухопутной территории США.

Американцы народ практичный, каждый доллар у них должен работать с максимальной отдачей, поэтому основной упор делался на получение эффекта воздействия там, где он наиболее вероятен. «Производителям дождя» из сумбура первых исканий, надежд и сомнений сравнительно быстро удалось установить, что дополнительные осадки целесообразней всего получать засевом или мощных кучевых облаков, или зимних орографических ‒ тех, что образуются при подъеме влажного воздуха с наветренной стороны горных гряд. Экономическая эффективность и в том и другом случае обуславливалась большой влагоемкостью облаков и тем, что в обоих случаях дымный кристаллизующий аэрозоль можно было доставлять в облако «собственным ходом» ‒ вместе с поднимающимся воздухом.

Однако в силу того, что эффект от засева облаков все же был не таким очевидным, как его ожидали, стали появляться скептики, объем коммерческих операций в сфере деятельности дождевальных фирм стал снижаться и к 57-му году составлял лишь десятую часть объема предшествовавшего десятилетия. Через какое-то время прошла еще одна волна повышения спроса на искусственное производство дождей, но оно уже не шло ни в какое сравнение с первоначальным бумом.

…Формат книги не позволяет отобразить даже сотую долю усилий, которые американцы потратили на внедрение в практику методов управления погодными процессами. Уже в начале 50-х годов они провели серию крупных национальных проектов, заказчиками которых были министерства обороны, торговли и внутренних дел... Только группа Ленгмюра по проекту «Циррус» в 1947-1952 г.г. провела 180 опытов, позднее были организованы другие группы, из которых наиболее известны «Санта-Барбара» и «Скуд». Последняя группа работала по воздействию на больших территориях, засевая облака над территорией в 400 тыс. кв. миль одновременно с бортов трех самолетов и сухим льдом, и аэрозолем йодистого серебра. Устойчивых, с научной точки зрения, результатов ни по одному из этих проектов достигнуто не было, а 13 октября 1947 года при реализации проекта «Циррус» возникла юридическая проблема, которую удалось решить только благодаря авторитету Ленгмюра и Курта Воннегута.

В этот день американские военные летчики засеяли облачность атмосферного вихря, который вдруг сменил направление и обрушился на город Саванну в штате Джорджия, нанеся значительные повреждения. Власти города потребовали от военных возмещения ущерба, но те сослались на то, что работали по патенту фирмы "Дженерал Электрик" и полностью выполняли технологические установки ученых. Был судебный процесс и военным удалось «перевести» стрелки обвинения на разработчиков технологии; последние привлекли к защите метеорологов, которым удалось убедить суд, что ураган сменил направление до того, как военные приступили к засеву облаков реагентами.

Престиж  фирмы был сохранен, но, когда через несколько лет экспериментов патентодержателям технологии засева облаков стало ясно, что внесение в атмосферу нескольких килограммов йодистого серебра может привести к непредсказуемому изменению погоды на территории нескольких штатов, фирма деликатно дистанцировалась от ответственности, передав свои патенты в общенародное достояние. При этом во избежание возможных правовых конфликтов Курт Воннегут в 1952 заявил, что вопросами планирования и регулирования работ в сфере активных воздействий на погодные процессы должны заниматься не частные фирмы, а федеральные власти.

 



Обновлено (05.05.2021 08:39)