razgonoblakov.ru

Введение  в тему и предыстория российских дорог

«Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой  страх океаны снега и льда и везде,  где оседали усталые кучки,в  мерзлых степях,  забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана...» А.И. Герцен

.....В фондах  Сибирского приказа (органа, в XYII-XYIII вв. ведавшего управлением сибирских территорий), помимо многих других, имеются  оригиналы документов, в то время являвшиеся формой отчетности: «расспросные  речи», и «скаски» участников походов в Сибирь, росписи   и отписки  воевод и других официальных лиц.

Ученые и исследователи, изучавшие эти документы, отмечали, что, несмотря на  не слишком грамотное изложение первопроходцами Сибири своих рассказов, в них ученые находили сведения о том, что  именуется географическими открытиями. При этом, как не раз замечали исследователи  документов , в «скасках»  простых казаков просматривается необычайная любознательность и точность восприятия всего  ими виденного.   По уровню своего развития  первопроходцы Сибири не могли дать  широких толкований, обобщений, исторических фактов и выводов. Их донесения в  подавляющем  большинстве  это описания маршрута. Более подробно описываются многочисленные реки и волоки между ними с указанием расстояний в днях пути. Обратили внимание исследователи и на большой интерес  первопроходцев к природе, населению, роду его занятий и  возможности ведения на  открытых ими новых «землицах» той или иной хозяйственной деятельности. Мало понятные  с первого взгляда «скаски», «расспросные речи», рисунки и чертежи несли неизвестные  названия рек, горных хребтов, «незнаемых» народов. Это как раз то, что и интересовало ученых, изучавших   сибирские маршруты казаков-первопроходцев. Но   при этом исследователи архивов  не могли не  обратить внимания на сложность этих маршрутов. Трудно было представить, как  могли они преодолевать  по извилистым, порожистым рекам порой  не одну тысячу километров,  перетаскивая с одной реки на другую лодки и грузы, ночуя  в лодках или на земле где ночь застанет.

Очевидно, что на это способны  люди решительные,  мужественные, не боящиеся встреч с любыми опасностями, лишениями. Предполагается, что преимущественно  эти качества в сочетании с  отмеченной выше любознательностью  и позволили русским   за необычайно короткий срок  пройти от Урала до Тихого океана,   собрав ценные сведения о  географии Сибири, народах ее заселяющих, закладывая на  своем пути остроги, многие из которых становились потом городами.

Местные воеводы и  московская власть прежде всего заботились о поступлении в казну  пушного ясака с  открытых  первопроходцами новых «землиц». Сведения  о  географических открытиях  забывались, терялись в архивных  залежах, а какие-то вообще пропадали.  Но эти сведения  держались в памяти   участников походов и, видимо, через  них о  новых открытиях в Сибири  узнавали европейские посланники  и путешественники. Они, в отличие от  русских чиновников, быстро находили им применение, передавали  их своим картографам и  те наносили открытые русскими  территории на свои карты.

Примером   может служить карта, размещенная в книге  Барона Сигизмунда Герберштейна (нем. Siegmund Freiherr von Herberstein; австрийский дипломат, писатель и историк. Посещал Русское государство эпохи Василия III два раза во время посольств 1517 и 1526 гг.). Длительная продолжительность пребывания в Московии, кропотливая работа с устными и письменными источниками позволили Герберштейну  написать  книгу «Записки о Московии», пользовавшуюся   большой популярностью в Европе. В  книге, кроме подробного описания придворной жизни, военного дела, политики   и истории Московии, имеется  немало сведений географического содержания, мало кому известных в самой Московии. Например, подробно описывается водно-волоковый путь  московского воеводы Курбского с Печоры в зауральскую Югру в 1499 г.). При этом приводятся названия Урала (Camen),  крепости Ляпин (Lepin),  реки  Сосьвы (Sossa), народа, живущего по этой реке  вогулы(Wogulici). Сообщается, что если подниматься от Обской (Оbеа) крепости   к устью реки Иртыш (Irtische), то это займет три месяца пути и что в этих местах находятся две крепости, одна из которых Тюмень (Tumen),  которыми владели  князья (knesi) югорские, платившие дань великому князю московскому.

Большую ценность имела  и размещенная в книге карта Московии с отображением  Азии, включая Китай и Индию. Название "Сибирь" тогда еще не было известно, но северная граница Тартарии,  отдаленно  соответствовала тому, что позже стало  югом Сибири. И, вероятно, именно благодаря географическим  открытиям русских первопроходцев   западноевропейские географы  Сибири вводили коррективы в  очертания северных   территорий Азии, которые и стали  русской Сибирью и  под этим  названием  ныне отображены на всех  картах.

Европейские  картографы, историки и географы, видимо, больше интересовались  открытиями в Сибири, чем мы сами. Они более оперативно оценивали  открытия  Дежнева, Пояркова, Атласова.  Отзывы  о них можно найти  в книгах западных писателей и исследовательских работах. При этом авторы публикаций, относящихся к Сибири, иногда ссылались не только на имевшиеся в наших архивах документы, но и на те, которые   были, но не сохранились.  Одна из таких публикаций - тайно скопированная с оригинала послом Швеции карта Сибирской земли, составленная в 1667 г. по распоряжению   тобольского воеводы П. И. Годунова.   В итоге, когда оригинал где-то затерялся,  пришлось ехать в Стокгольм и там снимать копию со шведской копии, потому что свои еще не успели изготовить. И теперь  наши ученые гадают- насколько  шведская копия идентична оригиналу.

Обидно то, что при  составлении  карты использовались данные всех походов, «скаски», чертежи. В тобольской  съезжей избе несколько месяцев составители опрашивали «всяких чинов людей, и иноземцев тобольских, и приезжих бухарцев, и татар, которые в сибирских и во всех городах и острогах  кто где бывал, и города, и остроги, и урочища, и дороги, и земли знают доподлинно...».

Судить о   значимости  географических сведений, собранных во время походов, можно по короткому отрезку одного из документов Сибирского приказа. «...от Тобольска ж вниз по реке Иртыше мимо Демьянских ям до Самаровского яму дощаником ходу 2 недели, а от Самаровского яму вниз же до устья Иртыша реки ходу полднища. А от устья Иртыша реки вверх по реке Обе до Сургута ходят дней по 9, а от Сургута до Нарыму ходят недели по 3 и 4... От Якуцкого острогу по Лене ж реке вниз до моря ходу 3 недели. И промеж Леною и Киренскою реками монастырь да погост, а промеж монастырем и погостом 3 версты... А от Ушуры реки по Амуру живут даурские люди, и городки у них во многих местах построены, и яровой всякой хлеб сеют, и яблоки, и груши, и арбузы, и дыни, и огурцы, и всякий русский овощь по Амуру родитца.  А от устья Хамуна реки вниз же по Амуру-реки до моря до Гилянские земли ходу 2 недели...»

В  фондах  Сибирского приказа  достаточно  подобных документов, позволивших историкам сделать вывод, что  важнейшим итогом работы  землепроходцев 17 века стало создание фундамента для присоединения  обширных сибирских земель. Выдающийся историк Сибири С.В. Бахрушин  отмечал: «..если бы не мужество и упорство русских промышленников и служилых людей, громадное пространство... оставалось бы еще на долгое время  так же  недоступно для науки, как были закрыты для нее до XIX в.  истоки Нила в Центральной Африке». ( Ученые  столетиями пытались раскрыть  тайну  величайшей по протяженности реки и только  в середине XIX в. было установлено, что  она вытекает из  озера Виктория - самого большого озера Африки ).

С уважением отзывались о    русских первооткрывателях Сибири  не только отечественные  историки. Англичанин Дж. Бейкер  так оценил  их  выход к Тихому океану.  «Продвижение русских через Сибирь в течение XVII в. шло с ошеломляющей быстротой. Успех русских отчасти объясняется наличием таких удобных путей сообщения, какими являются речные системы Северной Азии, хотя преувеличивать значение этого фактора не следует, и, если даже принять в расчет все природные преимущества для продвижения, то на долю этого безвестного воинства достается такой подвиг, который навсегда останется памятником его мужеству, предприимчивости, равного которому не совершал никакой другой европейский народ».

Можно привести и другие подобные оценки, но, наверное,  их уже достаточно,  чтобы и  читатель   проникся величием подвига  наших  соотечественников из прежних поколений.  Мы с гордостью должны ощущать себя их потомками и любить не только свою маленькую родину, где  родились и живем,  но и ту, которую покорители Сибири  героическими усилиями открыли, освоили и передали  нам в наследство. Думается, что изложенный ниже авторский материал в определенной степени  этому будет способствовать. Во всяком случае, автор на это надеется.

Чаще всего первооткрывателями считались  руководители официально организованных  властью походов: казачьи атаманы, сыны боярские, другие служилые люди. После  каждого похода  они должны были отчитаться, их устные рассказы в виде записанных «скасок» и «расспросных  речей» отправлялись  в архивы Сибирского приказа и именно по ним  исследователи судили о  приоритете того или иного  географического открытия. Но  в Сибирь вслед за Ермаком, как  уже отмечалось, пошли волна за волной его последователи. Сначала   это были, в основном, военизированные отряды ратников,  а после его окончательного разгрома и, особенно,  когда  на Руси заговорили о  сказочном богатстве сибирской земли, за «Камень» двинулись   «ватаги» охотников,  промышленников,  торговцев.  Количество их увеличивалось  по мере расширения  пройденной  казаками  территории Сибири. Отчетов они никаких не предоставляли и  часто  опережали движение  на восток официальных отрядов.

Поэтому, когда в авторском материале будут  указаны конкретные имена первооткрывателей, желательно, чтобы читатель имел  в   виду что, возможно, какая-то артель охотников или   промышленников в поисках мест добычи пушного зверя могли пройти   этим маршрутом  и раньше.  Кроме того, воеводы при планировании  поиска  и освоения новых земель могли перед отправкой основного отряда послать небольшую группу казаков разведать какую-то часть маршрута. В определенной мере   можно считать, что  приписанное   одному первопроходцу географическое открытие какой-то реки, горного хребта или нагорья,  принадлежит собирательному образу русского землепроходца Сибири. Особенно это относится к середине  XYII в., когда  Якутск стал центром освоения огромных  территорий Восточной  Сибири и Дальнего Востока. Слухи о  сказочных богатствах «якуцких» земель  буквально срывали с родных архангельских, вологодских, пермских мест сотни  предпринимателей. Их количество ко времени исторических походов  первооткрывателей Амура   В.Пояркова и Е. Хабарова  уже превышало  количество служилых, а их предпринимательская «жадность» мотивировала  их быть первыми в неоткрытых еще местах.

Предыстория  российских дорог

Даже в не такие уже давние времена в России о  дорогах  говорилось исключительно в  негативном плане: их  мало, они всегда требуют ремонта, ездить по ним - значит  убивать машину. Поэтому современному человеку   трудно представить   как перемещались из  одного поселения в другое наши  предки.  Тем не менее,   они и сами перемещались куда  надо  и  грузы немалые перевозили, только не по сухопутному пути, а по реке: летом  на веслах или под парусом, зимой – на санях.

Были какие-то  и сухопутные дороги, но они появились намного позже водных и редко какие  из них использовались  продолжительное время. Запоздалое  по отношению к остальной Европе появление  сухопутных дорог связано  с особенностями географического положения древней  Руси. Север  Восточно-Европейской равнины, где  зарождалась  наша государственность,  это преимущественно   низменные,  покрытые непроходимыми девственными лесами территории. Прокладывать в таких местах протяженные сухопутные дороги  было не только трудно, но и бессмысленно.  После  первой же весенней распутицы лесная дорога  надолго становилась непроезжей: надо было снова гатить болота, ремонтировать или заново строить  мосты через многочисленные ручейки и речки. Поэтому, если  «прямоезжую» (сухопутную)  дорогу русские князья  и прокладывали, то только  для прохода войск во время военных походов.

Первое упоминание  о таких дорогах отображено в «Повести временных лет», где говорилось о том, что  Киевский князь Владимир в 1014 г. во время междоусобицы с  Новгородом приказывал - «расчищайте пути и мостите мосты».

Более конкретное содержание  носят летописные сведения о существовании «прямоезжей»  дороги  сначала от Суздаля до Москвы, а в XII в. - продленной до Киева. Но и она  была  пробита в лесах  и использовалась преимущественно для прохода войск во время противостояния Москвы и Киева  В следующем веке, в  распавшейся на враждовавшие между собой княжества Удельной Руси,  дороги прокладывала конница  хана Батыя. В течение   как минимум  двух веков они содержались в порядке, так как  использовались монголами  для сбора дани и контроля  за  «ясачными»  русскими князьями.

После распада Золотой Орды какие-то отрезки этих дорог  какое-то время  использовались, однако  их большая часть  зарастала за ненадобностью. Но опыт использования монголами  дорог  в качестве быстрого средства сообщения русские князья использовали. В 1516 г. Московский князь Василий Иванович учредил Ямской приказ, ведавший организацией перевозок, почтовой гоньбы и содержанием ямских станций.  Строительство  дорог  оказалось  столь хлопотным, что  первые ямские слободы стали появляться только спустя  почти полвека (первое упоминание о Тверской ямской слободе в Москве  датируется  1566 годом).

Но еще очень долго ямщики  будут  проклинать  первые дороги, проложенные в Новгородских, Суздальских,  Владимирских, Смоленских лесах - буквально после каждой поездки, а то и в пути  им приходилось ремонтировать свои разбитые телеги. Поэтому они более удобным временем для работы  всегда считали зиму, когда использовались сани. И здесь мы опять приходим к выводу о преимуществе водных путей. Да, путь получается длинней чем «прямоезжая» дорога, но зато  он  мог действовать почти круглогодично, а главное - не требовал в отличие от сухопутных дорог больших затрат.

...Со школьной скамьи в памяти каждого  российского школьника остались основанные на легендах   названия двух таких путей : «путь из варяг в греки» и «путь из варяг в арабы». По первому , соединявшему посредством  системы рек и волоков между ними Балтийское и Черное (Понтийское ) моря, в X-XII вв. осуществлялась   торговля  прибалтийских  народов с Византией (Константинополем). По второму пути по такой же схеме осуществлялась связь  с Арабским халифатом. И  первый и второй пути  еще  до  основния Новгорода проложили военизированные дружины скандинавских варягов, сыгравших  немаловажную роль в становлении русской государственности. От  варягов  русские перенимали опыт торговых отношений  и уже  с  X века  сами стали налаживать торговые связи с  ближними и дальними соседями по древним водно-волоковым путям.

На территории Руси существовали  и волоковые пути местного значения, которые использовались для передвижения в  пределах одного-двух  соседних княжеств. Такие пути  особенно были распространены в покрытых непроходимыми лесами Новгородском и  Владимиро-Суздальском княжествах. Речная поверхность предоставляла  здесь единственно-возможный путь для передвижения. Она же для наших предков  служила своего рода картой и надежным ориентиром, исключавшим возможность заблудиться при перемещении на большие расстояния.

"Трудно сказать, что было ближе русскому человеку, сама река или земля по ее берегам. Он любил свою реку, - писал историк В. О. Ключевский, - никакой другой стихии своей страны не говорил он в песне таких ласковых слов, и было за что. При переселении река указывала ему путь... он жался к ней, на ее берегу ставил свое жилье, село или деревню".

Пионерами в  использовании водно-волоковых путей  в древней Руси стали новгородцы, благодаря чему за исторически короткое время им удалось  освоить  огромную территорию Севера Европейской России.  Используя реки  и протоки, связывающие Ильменское, Ладожское, Онежское   озера достигли Белого моря. Из Онежского  озера таким же способом выходили к Белому озеру, от которого  по  вытекающей из озера Шексне  можно было   быстро дойти  до Волги, или через Кубенское озеро – в  Сухону.

Историки  называют Сухону рекой первопроходцев, на ее берегах  были основаны первые русские городки: - Тотьма в  1137 г., Великий Устюг  - в 1207 г.  Из Устюга,  основанного  на  оживленном «перекрестке»   древних водных путей, по Северной Двине был прямой выход  к Белому морю, по  Вычегде – системой  рек и  волоков – к Печоре и Каме. С этих двух рек, русла которых близко подходили к Уралу, новгородцы  волоком переходили   перевал и выходили к вершинам рек  Обского  бассейна. Такое активное освоение водных путей и позволило им   на два века раньше Ермака  проложить путь через Урал, положив начало   Великому водно-волоковому пути из Европы в Азию.

Об этом пути, завершившимся выходом русских к берегам Тихого океана  и границам с Китаем и пойдет  дальше речь.