razgonoblakov.ru

 

Глава I. Терминология

 

"Из крохотных мгновений соткан дождь,

Течет с небес вода обыкновенная…"

(Из песни к т/ф "Семнадцать мгновений весны")

 

У некоторых высоких чиновников новомодное увлечение и, кажется, пора вывешивать такой текст в кабинетах тех мэров, которые, уподобившись иллюзионистам, стали одаривать граждан своих городов «праздничной» погодой местного, так сказать, розлива. Думается, что действенность приведенных строк будет весьма существенной:

- Первая строка напомнит увлекшимся доморощенным погодоформированием чиновникам о том, что осадкообразование – наисложнейший, до конца еще не изученный наукой физический процесс, не подвластный пока административному регулированию.

- Вторая строка еще более поучительна. Ну какими такими бедами грозит нам, россиянам, проживающим в зоне умеренного климата, летний дождь, являющийся неотъемлемой частью нашего бытия: в той же Москве  по статистике осадки в среднем выпадают почти через день (177 раз в году). Да, какой-то дискомфорт дождь иногда приносит, но, как говорят метеорологи, берите зонт и дождя не будет!

Положительно должен сработать и общий музыкальный настрой упомянутой песни: чиновники задумаются, прежде чем отправлять на перехват ничем нам не угрожающих облаков эскадрильи  тяжелых самолетов, загруженных десятками тонн так называемых реагентов. Весьма вероятно, что при соблюдении научно обоснованных норм дозировок и наличия на борту этих самолетов соответствующих приборов и оборудования, сухой лед (СО₂) и жидкий азот, распыляемые в облака, и не представляют опасности для природы, но ведь этого не скажешь о йодистом серебре и цементе. Первое действует как сильный окислитель, а что получается при контакте с водой цемента, известно всем. Получается бетон. Помимо йодистого серебра пиропатроны могут снаряжаться йодистым свинцом (он дешевле серебра), эффект воздействия на облака тот же, а для экологии свинец – это уже яд.

А кто всерьез занимался изучением вредного воздействия на природную среду продуктов сгорания авиационного топлива? Эта проблема только на первый взгляд кажется мелочью – в небе, мол, летают десятки и сотни других самолетов. Но одно дело, когда рейсовые самолеты проходят свой маршрут одноразово, с большими интервалами, и совсем другое, когда группа тяжелых ИЛов и АНов (у каждого из которых по четыре мощных турбовинтовых двигателя) короткими галсами на небольшой высоте часами напролет «утюжат» облака над одной и той же местностью, изрыгая из сопел двигателей килограммы ядовитых веществ, которые в итоге выпадут на чьи-то подмосковные огороды вперемежку с дождевой водой. Вот эту-то смесь считать обыкновенной водой уж точно никак нельзя, по крайней мере, тем же садоводам и огородникам.

Получит свою порцию керосинового выхлопа и Москва, правда, там его будет трудно выделить в новый вид загрязнения – он просто добавится к той «грязи», которую регулярно выдает сам город. Тем не менее, даже мысль о том, что из протекающих над тобой облаков по чьей-то прихоти сыпется какая-то химия, не каждому приятна.

Теперь по сути дела. Добираться до нее будет непросто, ибо наивно полагать, что власть, решившаяся на столь масштабное и, в общем-то, рискованное вмешательство в природу, не прикрыла свое «предприятие» надежной ширмой. Виновных здесь точно не сыщешь – все внешне выглядит как респектабельное ноу-хау.

Основа технологии базируется на нескольких сложных научных концепциях, но в нашем конкретном случае она используется в упрошенном варианте. Москвичам просто объявляют, что «хорошая погода будет обеспечена». Обещание это выдается сразу на все два, а то и три дня праздников. Оно по нарастающей тиражируется СМИ, затем следует информационный провал. Создается впечатление, что напористое увещевание о грядущей победе в схватке с облаками и есть главная составляющая технологии создания «хорошей погоды».

…Итак, заявление сделано, что же происходит дальше? С погодой чаще всего или ничего существенного не происходит, или происходит то, что одному богу известно. Но на чем же держится этот проект, неужели на примитивном надувательстве?

Примитив здесь, может быть, какой-то и просматривается, но только не в выборе самого проекта надувательства. Наши отцы-администраторы все предусмотрели и прямого повода смеяться над их дилетантством нет. Объективно говоря, затея московской мэрии – не голая авантюра: здесь присутствуют и элементы существующей теории искусственного изменения (модификации) погоды, есть и ссылки на якобы удачно проведенные в этом направлении эксперименты. Смеяться, таким образом, нам надо не над властью, а над самими собой, ибо многим из нас и ссылки-то такие  не требуются – мы как бы всё об этом сами знаем, где-то слышали, что-то об этом читали. Некоторые «упертые совки» до сих пор уверены, что в Советском Союзе такие работы проводились с успехом и только распад СССР помешал их дальнейшему проведению.

Да, действительно, что-то подобное у нас уже было. Но тогда, в 80-е годы, московских правителей понять было можно: подходил срок, когда страна развитого социализма, согласно всенародно озвученному прогнозу, должна была вступать в эпоху коммунизма. Как это неординарное со­бытие «оформлять» на практике, никто не знал, в связи с чем в ЦК КПСС резко возрос спрос на всевозможные суперпроекты и нововве­дения, которые хотя бы демонстративно могли отобразить этот факт.Творческий потенциал страны Советов был огромным и тысячи новаторов-радикалов, почуяв благодатность момента, стали «толкать» наверх всевозможные суперидеи. Кто-то советовал развернуть на 180 градусов сибирские реки, кто-то «протаскивал» проект аккуму­ляции и транспортировки на землю солнечной энергии, кто-то разрабо­тал способ получения искусственной икры и доказывал, что всего несколько заводов обеспечат белками всю страну.

Согласно высокой политической разнарядке Москве тогда было предписано бороться за звание «Образцового коммунистического города», поэтому подсунутая Первому секретарю МГК КПСС В.В. Гришину идея обеспечить образцовому городу образцовую погоду пришлась к месту и почину дали зеленый свет.

Начинали вроде бы с благих намерений: в системе Главмосдоруправления была создана Экспериментально-производственная лаборатория (ЭПЛ) с задачей ослабления снегопадов на подступах к столице путем засева облаков твердой углекислотой ("сухим льдом"). Была на этот счет к тому времени какая-то околонаучная концепция, под нее энтузиасты на скорую руку разработали что-то вроде технологии, но главное, на чем держались небесные снегоборцы - личный авторитет Гришина.

...Когда стало ясно, что эффект, на который рассчитывали московские дорожники, не просматривается, создатели технологии-скороспелки вместо того, чтобы свернуть эксперимент, решили «ковать железо пока горячо» - и по той же сырой, неработающей методике, по которой боролись со снегопадами, сходу приступили к решению уже всесезонной задачи – «созданию в Москве наиболее благоприятных метеоусловий в дни проведения массовых мероприятий». К таким меропри­ятиям вскоре стали относить все те, на которых присутствовало руко­водство страны, а поскольку в те годы члены геронтологического Политбюро довольно часто хоронили друг друга, то в сферу производства улучшенной погоды попадали и похороны Генсеков. Одним словом, начина­ли во здравие, кончили за упокой, при этом так и не объяснив публике, для чего нужна улучшенная погода покойникам.

Впрочем, на технологии замалчивания дер­жалась тогда не только так называемая служба по метеозащите Москвы, на ней держалась вся тогдашняя административно-политическая система. Это к вопросу о том, какая технология по части управления погодой могла нам достаться от СССР.

Что же заставило вернуться к несостоятельной идее нашу современную власть? Может быть в этой области уже после распада Советского Союза появились какие-то новейшие научные разработки и технологии? Но откуда им появиться, если наука в новой, рыночной России оказалась в числе наиболее пострадавших отраслей и все последующие  после развала годы занималась разработкой одной единственной техноло­гии - технологии выживания. Мало кому удалось выжить на практике, но вот удивительная вещь: доморощенная технология по производству праздничных метеоусловий и в полуразрушенной стране оказалась востребованной. Правда, новая московская власть в отличие от советской  выбрала борьбу не со снегом, а с дождем.

Выбор этот -  уже элемент успешности технологии улучшения погоды: летом она по сравнению с другими сезонами и так - благодать. Дожди, если и выпадают, то не обложные, а кратковременные, теплые, очищающие загазованный и пыльный воздух города.  Не удивительно, что эту простенькую идею    подхватили  вслед за боссом  Единой России Ю.М. Лужковым губернаторы и мэры некоторых других городов, подключив к несбывшейся советской мечте свой  партийный «паровоз». В этой связи не исключено появление переиначенного гоголевского изречения: – «И какой же   единоросс не любит…  разгонять облака !».

Ну, а если серьезно, то аттракционы ВВС в пригородах некоторых крупных российских городов - это не то ноу-хау, которому надо дружно аплодировать. В какой-то мере аплодисменты могут быть уместны в адрес экипажей самолетов и руководителей полетов, слаженно ре­шающих довольно трудную задачу в смысле выполнения самих полетов - не так просто организовать и выполнить их большой группой тяжелых самолетов в ограниченном воздушном пространстве, да ещё в сложных метеоусловиях. В этом плане это действительно захватывающий аттракцион. Приверженцы известного искусства Остапа Бендера по достоинству могут оценить общую постановочную картину иллюзиона и с должным пониманием поаплодировать Главному Конструктору этого помпезного предприятия, производящего под звуки фанфар не то воздух с улучшенными метеоэлементами, не то ухудшенную дождевую воду с примесью реагентов и керосина.

Так что же все-таки мы получаем по большим праздникам помимо заявлений  властей типа: «Мэрия приложит все усилия для того, чтобы погода была хорошей»?.. Иногда тоже самое нам пообещают представители ВВС. О вкладе метеорологов говорят реже. Иногда на ТВ покажут картинку - на фоне взлетающих самолетов стоит представитель  прикладной науки или некой метеофирмы и, как-то не очень убедительно, рассказывают о том, как будет ра­ботать в облаках тот или иной реагент и что, исходя из научных определений, после этого должно произойти.

Все суждения, как видим, относятся к будущему времени. Потом в СМИ пройдет обобщающий материал с неизменной оценкой - праздник удался! При этом, если он прошел при «улучшенной» погоде, организаторы непременно напомнят о своих усилиях, если при плохой - скромно промолчат. Появятся оппоненты - ответят, уже на повышенных тонах что, если бы самолеты не летали, погода была бы ещё хуже…

Как реагировать обывателю, потребившему такую вот искусственно созданную для него погоду? Есть вариант - не принимать всё это всерьёз -и это, наверное, будет самым мудрым решением .Однако, не все вот так реши­тельно могут разобраться с собственными мыслями, не вникая при этом в детали. Попробуем сделать это вместе и в качестве первого шага к цели, воспользуемся известным приемом- отделим «мух от котлет». В нашем случае – политику от метеорологии (то, что в созданном властями праздничном метеопредприятии  присутствует политика, думается, ясно каждому, кому не ясно – поймет позже)… Отделили, и теперь нам достаточно доказать, что метеорологи, оставшись без прикрытия власти, улучшать погоду до обещанного чинов­никами состояния не смогут. Советские метеоволюнтаристы это обстоятельство учитывали и, как извест­но, работали под вывеской эксперимента. Это, конечно, значительно смягчало общую авантюрную направленность проекта, по крайней мере, в его начале.

Нынешняя рыночная власть о том, что она совместно с метеороло­гами проводит в подмосковном небе какие-то опытные работы, даже и го­ворить не желает. Оно и понятно – не тянет вся эта праздничная метео­суета на то, чтобы именоваться экспериментом. Эксперименты подобного рода проводятся не там, где большим начальникам заблагорассудится, а на специально оборудованных метеополигонах под пристальным контролем науки.

По современным установкам такой полигон должен включать в себя помимо «мишени» (территория, на которую может оказывать влияние эксперимент) еще один-два контрольных района, по которым идет сравнительная оценка результатов. При этом размеры контрольных районов должны быть сопоставимы с размером «мишени».

Согласно данным командования ВВС, рабочие галсы самолетов, «де­лающих погоду», пролегают в зависимости от направления и скорости вет­ра на расстоянии от 50 до 200 км от Москвы и, стало быть, «мишенью» в таком случае необходимо считать территорию всего московского региона, а то и более. Прикиньте, какая должна быть общая площадь метеополигона, если добавить сюда хотя бы  один контрольный район и сколько будет стоить оборудование и обеспечение функционирования такого громадного объекта!

Не вписывается в понятие эксперимента и  декларирование разовых успехов при проведении праздничных метеомероприятий - результаты опытов приня­то оглашать только после их окончательного завершения. Наверное, если однажды в праздник  над Красной площадью появилось солнце, нельзя  утверждать, что это результат человеческих усилий.

Существует немало и других аспектов, по которым метеоза­тея единороссов не может считаться экспериментом. Выше говорилось о специальных метеополигонах для этих целей. Так о каком же экспери­менте можно говорить, если сегодня он проводится в Москве, завтра в Санкт-Петербурге, затем в срочном порядке в Казани. Конечно, штурманы наших доблестных ВВС по первому приказу могут и в условиях сплошной облачности отыскать любую «мишень» но, извините, это уже будет эксперимент для штурманов, а не для метеорологов.

...Для чего мы так долго доказываем то, на что власть вроде и сама не претендует? Дело в том, что так она себя ведет сейчас. Когда затея заглохнет и, может быть, придется как-то объясняться, чиновники пере­вернут все с ног на голову и, будьте уверены, скажут, что проводили эксперимент, обкатку новой технологии или что-то в этом роде. Мы же теперь знаем: никакой это не эксперимент ...Но если это так, то производственная новация властей автоматически входит в противоречие с нормами ВМО (Всемирная метеорологическая организация), которая не рекомендует подобные работы, ввиду непредсказуемости их результатов, выносить за рамки эксперимента.

Как быть? Какое определение дать тому, что и не эксперимент, и не производство, но, тем не менее, физически существует в виде чего-то под названием разгон облаков? Задачка по типу армянского анекдота, но решать её надо, хотя бы ради того, чтобы не ощущать себя подопытными кроликами, рас­селенными тут и там по этим самым «мишеням».

Кому-то может показаться, что из этой затеи ничего путного не выйдет, потому что в подобных вопросах «путается» и сама наука. Думается, что к нашему случаю серьезная наука отношения не имеет; более того, нам не придется копаться и в спецлитературе, - не делаем же мы это, когда пытаемся разгадать секрет обычного уличного лохотрона, наблюдая за работой группы «спецов», охмуряющих своей незамысловатой игрой граждан (лохов). В нашем случае происходит примерно то же самое, но охмуряют здесь не отдельных граждан, а сразу всех нас - москвичей, питерцев, жителей других городов, где власти по праздникам  одаривают своих подданных волшебными метеоподарками, втягивая их в игру под названием метеолохотрон.

В целях политкорректности определение это будем пока считать как бы условным (или технологическим), введённым ради упрощения изложения мате­риала. С этой же целью в дальнейшем будут использоваться и некоторые другие термины и определения, могущие кому-то показаться несерьезными. Но что поделаешь, как поступают с нами спецы от «нетрадиционной метеоро­логии», так мы и отвечаем, по другому нам с  этим праздничным шапкозакидательством не разобраться.

Перед началом исследования процитируем известный постулат от метеорологии традиционной: «Поскольку энергия атмосферных процессов огромна и несоизмерима с возможностями человека, прямолинейный («лобовой») путь воздействия на такие процессы не может привести к положительным результатам». Это, так сказать, классика, основополагающий подход к исследуемой нами теме.

Сами себя наши погодопреобразователи «лобовиками», конечно, не признают. Не будем настаивать на этом и мы, тем более что сведений о них – не густо. Разные СМИ в разное время сообщали о каких-то лабораториях, фирмах, агентствах. Самые ходовые слова в этих сообщениях фигурировали с добавкой спец: спецтехнология, спецавиация, спецреагенты. Иногда сообщалось о спецштабах, руководящих спецоперациями...

Порой казалось, что нам вот-вот назовут имя Главного Конструктора или Главного Технолога, сконструировавших этот спецметеолохотрон. Но если вспомнить все лица, мелькавшие на ТВ  в связи с перечисленными «спецэффектами», то, положа руку на сердце следует признать – никто из них на Главного в полном понимании этого слова, что называется, не тянет. Остается только догадываться: а может быть, он, Главный, не тот, кто метеоспециалист, а тот, кто платит деньги?

...Вот так косвенным путем определившись с Главным, можно, наконец-то, определиться и с названием предприятия, осуществляющего поставки населению «праздничной» погоды -  метеополитический лохотрон.

Исходя из того, что подобное предприятие организуется нашей властью не впервые, можно дать ему и развернутое определение.

Итак,  метеополитический лохотрон - это временное объединение авторитарной власти с  малоизвестными широкой научной общественности «погодопроизводяшими» конторами с целью извлечения посредством  сов­местных административно-информационных приемов  определенных дивидендов.

Кто кого здесь «крышует» определить трудно, да это и несущественно – от провала застрахованы и те и другие: в случае чего разойдутся тихо и без самобичевания – ну попробовали, что-то недоучли, что-то недорассчитали. Одним словом, хотели как лучше… Первый (советский) метеолохотрон создавал праздничную погоду почти 10 лет, сколько протянет нынешний – гадать не будем, ну а пока он жив, познакомимся с ним поближе. Для этого потребуется ввести некоторые новые понятия и термины, так как та терминология, которая в том или ином виде блуждает по СМИ, только запутывает массового по­требителя метеополитических услуг.

Наша терминология будет базироваться на законах логики. Как, на­пример, следует называть специалистов метеолохотрона? Ясное дело, - метеолохотронщиками. Но не будем торопиться и сразу вешать направо и налево обидные ярлыки, тем более, что наши активщики в советские времена весьма успешно выполняли довольно многочисленные программы экспериментальных и опытно-производственных работ в интересах народ­ного хозяйства. (Думается, в скором времени найдут они достойное при­менение своим технологиям и в современной России.)

Необходимо учитывать и то, что работы по засеву облаков реагентами проводятся во многих странах в течение уже многих десятков лет. Там их принято называть проектами и целью абсолютного большинства таких проектов является извлечение из облаков дополнительных осадков в  районах, страдающих от засух. Заказчиками обычно выступают крупные фермеры, владельцы ранчо, управ­ляющие расположенных в предгорьях гидроэлектростанций. Наиболее результативным считается регулярный засев зимних орографических (горных) облаков при помощи наземных генераторов йодистого серебра: дополнительно полученная после таяния снега вода выполняет в таком случае роль резервного фонда водохранилищ и может быть ис­пользована в периоды длительных засух.

Самыми продвинутыми в этом плане считаются американские «активщики»; именно в США 13 ноября 1946 года сотрудник одной из лаборато­рий фирмы «Дженерал электрик» Винсент Дж. Шефер, сбросив с легкого самолета 1,5 кг гранулированной углекислоты в небольшое переохлажденное облако, стал свидетелем эффекта, который до него десятилетиями пытались разными способами получить ученые-метеорологи всего мира. Облако после засева стало оседать и  были отчетливо видны следы выпадения осадков.

Поскольку это открытие уже давно находилось, что называется, на кончике пера, ученые  быстро сумели обосновать его физическую суть. (Вокруг гранул сухого льда образуются искусственные ледяные кристаллы, которые за счет влаги облака быстро растут, тяжелеют и выпадают в виде осадков). Открытие могло стать началом практического осуществления вековой мечты человечества – владению методами управления погодой и  многие американцы испытали тогда чувства, сопоставимые с теми, которые они испытали годом ранее, когда в штате Нью-Мексико был произведен первый атомный взрыв.

Еще больший ажиотаж возник когда, буквально сразу за открытием Шеффера, последовало новое: сотрудник той же лаборатории Бернард Воннегут обнаружил и доказал, что искусственные крис­таллы можно образовывать не только путем замораживания  облака, но и путем его засева  искусственными ядрами льдообразования. Согласно Воннегуту, эти функции лучше всего может выполнять йодистое серебро, кристаллическая решетка которого аналогична молекулярной структуре естественного льда, а из одного грамма йодистого серебра с помощью простенького генератора, работаю­щего на принципе испарения (дымления), можно получить до 10¹⁶ частиц льдообразования.

Примерно столько же образуется ядер кристаллизации вокруг гранулы твердой углекислоты, но технология испарения позволяет засевать облака не только с самолета, но и с земли, что заметно удешевляет работы по вызыванию искусственных дождей (эксплуатация наземного генератора в 1948 году в США стоила всего 2-3 доллара в час, а аренда легкого само­лета – на порядок больше). Короче говоря, американцы, любящие всегда считать деньги, стали как бы заложниками открытия своего соотечест­венника – кажущаяся простота и доступность «искусственного дождевания» вызвала настоящий бум в засушливых штатах и к 1950 году различные фирмы по засеву облаков заключили договора на обслуживание почти 10% территории США. В обращение вошел термин «производители дождя».

В настоящее время бума уже нет и всё большее количество американ­цев вкладывает в это понятие иронию, а некоторые, объединившись в оппозиционные ассоциации, требуют прекращения любых работ по активному воздействию на погоду, так как вся эта затея, по их мнению, в лучшем случае – лишь пустая трата денег. Манны небесной уже не обещают и сами «производители дождей» - авантюристами эксперты могут посчитать тех, чьи обещания превышают «устаканившиеся» за десятилетия опытов цифры возможного увеличения осадков на 10-15 процентов. Но, хотя заказчиков искусственных осадков стало по сравнению с пятидесятыми годами значительно меньше, термины «производители дождей» (или «дождеватели») прижились, так как в целом они объективно отражали то, чем занимались и занимаются метеофирмы, осуществляющие работы по искусственному увеличению осадков.