razgonoblakov.ru

Из книги "Очерки по истории подчинения погоды"  Ильина Ю.С.

 

ГЛАВА 3.  КОГДА ЗА ДЕЛО БЕРЕТСЯ ПАРТИЯ

Создав в структуре своего Главка подразделение, использующее неопробированные на практике методы активного воздействия на облака, Лифшиц понимал, что без поддержки власти его детище быстро «заклюют» оппоненты. И, действительно, уже весной 82 года в городском комитете партии ему показали письмо Заместителя председателя Госкомгидромета СССР Ю.С. Седунова, в котором тот информировал руководство города о том, что, созданная в системе Главмосдоруправления Экспериментально-производственная лаборатория, не может выполнить поставленные перед ней задачи по многим причинам, главная из которых ‒ непрофессионализм ее сотрудников.

Член Бюро МГК КПСС Лифшиц такое письмо ждал и на его рассмотрение в горком пришел с отчетом работы ЭПЛ за зиму 81-82 года. В этом документе, составленном главным метеорологом ЭПЛ, отставным подполковником метеослужбы ВВС Епинатьевым Михаилом Николаевичем  утверждалось ,что: ЭПЛ Главмосдоруправления с декабря 1981 по март 1982 года не допустила выпадения в черте города более 20 сантиметров снега (15 миллионов кубометров), что позволило Главку значительно сократить расходы на его уборку и вывозку с улиц и тротуаров города. Об этом, вроде бы, говорила и красочно оформленная схема, на которой Епинатьев отобразил эффективность работы ЭПЛ в наглядном виде. Присутствовавшие при рассмотрении вопроса ‒ секретарь МГК Пономарев, ведавший вопросами городского хозяйства, и Первый заместитель Председателя Исполкома Моссовета Коломин полюбовались красивой схемой и дали Лифшицу добро на продолжение эксперимента еще в течении 2-х лет, указав на необходимость налаживания рабочих контактов с учеными-метеорологами.

Борис Аркадьевич дело с налаживанием контактов решил не затягивать и договорился о встрече с Председателем Госкомгидромета членом-корреспондентом АН СССР Израэлем Ю. А. Тот, медленно перелистав отчет ЭПЛ с выводом о положительной эффективности авиаработ, стал внимательно рассматривать нарисованную Епинатьевым схему и, показывая ее Лифшицу, недоуменно произнес: ‒ «Но данные на этой схеме говорят о противоположном эффекте !». Оказалось, что наш, не совсем хорошо видевший, а, может быть, что-то с возрастом уже и забываюший, Михаил Николаевич при графическом воспроизведении эффективности работы лаборатории, образно говоря, перепутал на графике знаки плюс и минус.

Лифщиц не растерялся и, сославшись на «арифметические неточности», предложил хозяину кабинета перейти к обсуждению «стратегических вопросов». Вернувшись в главк, он вызвал Пименова и посоветовал ему побыстрей найти замену Епинатьеву. Михаил Николаевич и до этого переживал, что не знаком со спецификой нашей работы, поэтому сразу написал заявление об уходе. Вскоре Пименов представил нам нового главного метеоролога ‒ Мазурина Николая Ивановича, тоже отставного военного, но уже в ранге полковника; служившего когда-то начальником метеослужбы в авиадивизии особого назначения, которая находилась в подчинении Василия Сталина. Он был не моложе Епинатьева, но после ухода в отставку занимался не «огородничеством», как его предшественник, а преподавал в Ленинградском гидрометеорологическом институте, где защитил кандидатскую диссертацию, написал учебник и заработал соответствующий авторитет среди ученых.

Приход Мазурина укрепил наши позиции: в ЭПЛ уже два кандидата наук! Еще раньше в штат лаборатории был введен Похмельных Лев Александрович, ученый-атомщик, пришедший к Лифшицу еще до образования ЭПЛ и работавший по своей личной тематике ‒ проводил опыты по «управлению погодой» с помощью некоего «электролизатора атмосферы». Схема его участия в нашем эксперименте была довольно неясной, может быть потому, что большинство его деловых бумаг проходило мимо нас. В детали его опыта мы не вдавались, но знали, что на берегу Клязьминского водохранилища он установил какие-то мачты с антеннами-излучателями, которые по его задумке и позволяли управлять погодой. Как бы там ни было, наличие в штате ЭПЛ двух кандидатов наук уже не позволяло оппонентам из Госкомгидромета огульно обвинять лабораторию в непрофессионализме.

Официальные «погододелатели» из ведомства Израэля, чувствуя, что одни с Лифшицем не справятся, подключают к своей подковерной войне против «коммунальных» метеорологов министра гражданской авиации Бугаева. В.П. Тот выпускает циркуляр, запрещающий Мячковскому авиаотряду (у которого мы арендуем самолеты) выполнять полеты по заявкам ЭПЛ в связи с отсутствием у лаборатории утвержденной в Госкомгидромете и согласованной с МГА методики авиаработ (наши полеты по всем канонам права и безопасности, действительно, походили на партизанщину). Однако с Бугаевым связывается Промыслов, рассказывает ему о значимости авиаработ ЭПЛ для Москвы, знакомит с отчетами лаборатории, подтверждающими эту значимость, и министр смягчает свою позицию: нам разрешают работать по временной методике, согласованной с Мячковским авиаотрядом.

Наше маленькое начальство в лице Пименова и Мазурина тоже вносит посильную лепту в создание положительного имиджа лаборатории, используя собственные каналы связей: у первого они обширны по линии Министерства гражданской авиации, у второго ‒ по метеорологической службе ВВС. Их активно поддерживает руководство Мячковского авиаотряда (для которого наши полеты ‒ приятная находка в смысле выполнения плановых показателей). Авторитет ЭПЛ заметно подрос, когда на работу в лабораторию Пименов перетащил из ЛНИЦа своего бывшего начальника штаба Героя Советского Союза генерала в отставке А.Р. Сливку. Усилившийся с его приходом ресурс значимых фигур в штате лаборатории, позволил Пименову уже летом 82 года заполучить первое документальное подтверждение успешности работы ЭПЛ ‒ Почетную грамоту ЦК ДОСААФ «За обеспечение воздушного парада на аэродроме в Тушино».

Но основной вклад в успех начатого дела по-прежнему исходит от Лифшица, который все плотнее пристегивает к своему проекту Госкомгидромет. Его руководству, однажды уже согласившемуся на проведение совместных метеозащитных авиаработ во время проведения в 1983 году Спартакиады народов СССР, уже не логично отказываться от участия в метеозащите других политически значимых праздников. Когда же Лифщиц, подключив рычаги МГК партии и Моссовета, пробил для своей метеоконторы в МАПе ( Министерство авиационной промышленности) заказ на оборудование средствами воздействия восьми самолетов Ан-30, у Госкомгидромета окончательно иссякла вера в целесообразность дальнейшего «бодания» с властью Москвы и летом 1984 года Первый заместитель председателя Госкомгидромета СССР Седунов и Первый заместитель председателя Исполкома Моссовета Коломин подписывают «мировое» соглашение ‒ Комплексную программу сотрудничества Госкомгидромета СССР и ЭПЛ Главмосдоруправления на 12-ю пятилетку (1985-89 г.)

Программой предусматривалось, что наука поможет ЭПЛ в разработке методических указаний, а лаборатория будет предоставлять свои самолеты Ан-30М Госкомгидромету, у которого на предстоящую пятилетку были запланированы масштабные производственные авиаработы по искусственному увеличению осадков в засушливых сельскохозяйственных регионах СССР и обводнению Аральского моря. Под эти работы Госкомгидромет тоже надеялся «пробить» в МАПе заявку на оборудование нескольких новых самолетов, но, поскольку там уже выполнялся заказ Моссовета, метеорологам четко дали понять, что «поезд ушел» ‒ берите в аренду самолеты у Главмосдоруправления. Лифшиц ‒ на коне, и при таком раскладе «опоздавшим на поезд» ничего не остается, как согласиться с предложением Главмосдоруправления включить в преамбулу «Комплексной программы сотрудничества…» очень важный для Лифшица пункт, констатирующий, что работы по тематике ЭПЛ для Москвы являются актуальными, а уже полученные результаты ‒ обнадеживающими.

…1985-й год. У лаборатории сплошные успехи: один за другим перелетают с киевского авиазавода в Быково Ан-30М. Удача, наверное, так бы и продолжала сопутствовать Лифшицу, но на волне Горбачевских перестроечных процессов активнее стали действовать оппоненты. Когда на Москву Горбачев вместо Гришина «посадил» Бориса Николаевича Ельцина, тот стал «трясти» город так, что доставалось всем: и виноватым и невиновным. Пименов в этот период часто бывал у шефа, возвращался озабоченным, с нами ничем не делился и мы были уже готовы к тому, что и наш «хозяин» попадет в Ельциновскую мясорубку. Но ‒ пронесло; когда пришла очередь заслушивать работу Главмосдоруправления, Лифшица лишь пожурили за «отдельные недоработки». Что касается созданной им службы метеозащиты Москвы, дали понять, что такая служба в столице должна быть, более того, ее надо укреплять и расширять, о чем мы вскоре и были оповещены нашими повеселевшими начальниками.

Небольшая тряска по поводу «быть или не быть» стала ощущаться в конце весны 86 года, когда Комитет Партийного Контроля при ЦК КПСС (КПК) приступил к рассмотрению письма, поступившего в адрес проходившего в марте месяце XXYII съезда ЦК КПСС. Автор письма Б. Лесков, ученый из Украинского научно-исследовательского гидрометеорологического института, весьма критически оценивал «погодопреобразующую» инициативу московских властей и выступил с аргументированным предложением ‒ работу ЭПЛ Главмосдоруправления прекратить, а ее фонды передать Госкомгидромету СССР, который на строго научной основе организует проведение эксперимента, но не в Москве, а на специально оборудованном метеополигоне.

Воспользовавшись подходящим моментом, в поддержку Лескова выступили прежние противники Лифшица. По рекомендации Седунова самые ярые из них были введены в состав комиссии КПК, которая на 45-ти страничной обвинительной записке констатировала огромное количество разного рода нарушений в работе ЭПЛ: полеты по ясному небу, полеты без реагента, приписки эффективности и десяток других недостатков, главными из которых были отсутствие у ЭПЛ научно обоснованной методики активных воздействий на облака и непрофессионализм сотрудников.

Материалы и выводы этой комиссии, подтверждающие правильность выдвинутого Лесковым предложения ‒ о передаче фондов ЭПЛ Главмосдоруправления в ведение Госкомгидромета ‒ ложатся на стол Заместителя председателя КПК Н.Ф. Каткова и тот вызывает «на ковер» для объяснения Пименова и Мазурина. Для «коммунальной метеолаборатории» Главмосдоруправления, против которой «ощетинилось» высокоинтелектуальное метеорологическое сообщество всесоюзного ведомства наступило пиковое время X, но на удивление уже начавших праздновать победу оппонентов, наши маленькие начальники успешно отбиваются 15-ти страничными объяснениями с обобщающим резюме: недостатки в работе лаборатории есть, но выводы комиссии предвзяты.

 

Вряд ли бы эти объяснения сыграли какую-то роль в судьбе доморощенных метеорологов без предварительных усилий Лифшица, который заранее подключил к «делу» об ЭПЛ своих высоких покровителей из МГК КПСС. Те убедили Каткова создать вторую группу экспертов, в которую были включены ‒ уже по рекомендации Лифшица и Мазурина ученые из Ленинграда, решившие поддержать московскую новацию: директор Главной геофизической обсерватории Борисенков и зав. кафедрой активных воздействий Ленинградского гидрометеорологического института профессор Качурин. Независимых экспертов представляли два доктора наук: один из института физики атмосферы АН СССР, другой ‒ от Государственного комитета по науке и технике.

И вот эта вторая группа экспертов, ознакомившись с доводами Пименова и Мазурина, принимает их сторону и выносит предложение о сохранении прежнего статус-кво ЭПЛ. В Госкомгидромете ‒ что-то вроде бунта: оппозиционеры под предводительством Седунова пытаются отстоять первое решение, призвав под свои знамена цвет метеорологической науки. Но и Лифшица поддерживают не «мальчики на побегушках». Тяжелее всего Председателю комиссии: доводы кажутся справедливыми и с той и с другой стороны. Баланс качнулся в нашу сторону после того, как Катков задал, как ему виделось, основополагающий вопрос специалистам -метеорологам ‒ Борисенкову и Качурину:-  Можно ли доверять профессионализму Мазурина? Оба ленинградских ученых о своем бывшем коллеге отозвались положительно, и это обстоятельство оказалось решающим при выборе Катковым решения: ЭПЛ Главмосдоруправления дается год для устранения недостатков в рамках совместной с Госкомгидрометом программы…

Поскольку письмо Лескова поступило в адрес Съезда КПСС, окончательный документ по его рассмотрению должен был оформляться в Центральном комитете партии, куда и были отправлены выводы КПК за подписью Каткова. Сторонники Седунова не теряли надежды добиться справедливости в этой последней властной инстанции, но пока они готовили свои «мудреные» научные аргументы (главным из которых продолжали считать непрофессионализм руководства и сотрудников ЭПЛ), Лифщиц продолжал «прорабатывать» вопрос по партийным каналам, где знал все ходы и выходы.

Решающая схватка проходила 6 августа в ЦК КПСС, куда для оглашения окончательного вердикта были вызваны «главари» противоборствующих сторон ‒ Седунов и Лифшиц. Для первого ‒ это последняя попытка доказать, кажется, вполне очевидное ‒ не должны коммунальщики заниматься работами по активным воздействиям на погодные процессы. Главный «Коммунальщик» и доказывать ничего не стал. Твердым голосом официального представителя Москвы Лифшиц выдвинул аргумент, который Первому заместителю председателя Госкомгидромета СССР Седунову было трудно оспаривать:-  Нецелесообразно прекращать производственный эксперимента по метеозащите столицы на полпути к намеченной цели, тем более, что на этом пути уже получены обнадеживающие результаты, подтвержденные самим Госкомгидрометом.

Не дав «разговорить» свои доводы ни тому, ни другому, ответственные работники ЦК КПСС «разбор полетов» из области метеорологии быстро перевели в область партийную, приняв в итоге решение в пользу московской власти:- У Вас, товарищи Седунов и Лифшиц, насколько нам известно, есть совместная программа работ на 12-ю пятилетку, вот совместно и продолжайте ее выполнять. Есть недостатки ‒ работайте над их устранением; тема актуальная и партия поддерживает Ваше, как мы понимаем, совместное стремление добиться в этом деле успеха.

Седунов готов от безысходности кусать локти, а Лифшиц по горячим следам идет «добивать» его непосредственного начальника – Израэля Ю.А. Юлий Антоньевич незадолго до этого публично расхваливал достижения своего ведомства в сфере практического применения метеозащитных технологий во время Чернобыльской аварии, во всеуслышание заявив, что успех специалистов-активщиков Госкомгидромета ‒ закономерен. «Самозваный» метеозащитник Москвы в ранге начальника Главмосдоруправления, что называется, с порога «атакует» члена-корреспондента АН СССР:-  Наши Ан-30М оснащены средствами воздействия не хуже госкомгидрометовских, специалисты, которые работают в лаборатории, наполовину бывшие работники ЦАО, так почему же Вы продолжаете считать, что работа ЭПЛ не может быть успешной в силу непрофессионализма сотрудников?

И только было собрался член-корреспондент Академии наук СССР вступить с московским чиновником в профессиональный диалог, как тот доносит до своего главного оппонента суть резюме ЦК КПСС, против которого тот не смог найти аргументов: - Юлий Антоньевич, давайте забудем все наши разногласия и сконцентрируем усилия во благо общего дела, которое поддерживает партия, членами которой мы с вами являемся...

…Но ‒ «ничто не вечно под луной»: с приходом к власти в Москве Ельцина быстро стала меняться общественно-политическая обстановка в городе, смелей становились выступления средств массовой информации, известным становилось то, о чем люди раньше могли только догадываться. Стали появляться резкие публикации о неспособности Главмосдоруправления справляться со своими функциями и фамилия Лифшиц стала фигурировать не в передовицах газет, а в рубриках типа: «Острый сигнал!», «Кто ответит за состояние Московских улиц?». В «Московской правде» за 28 ноября 1986 года сообщалось, что «из-за плохо убранных от снега и льда улиц произошло более 500 аварий, пострадало 26 человек…».

Критические публикации копились, и когда 12 марта 1987 года мы узнали, что Главмосдоруправление возглавляет новый начальник, особенно не удивились, тем более что знали: месяц назад Лифшиц был выведен из бюро МГК КПСС за взрыв газа в подземном переходе на шоссе Энтузиастов. Наша летная служба после зимы 86-87 г. какое-то время была в подвешенном состоянии, но к концу мая все стало «устаканиваться» и прошел слух ‒ летать будем! Это известие мы бы и не отмечали, если бы на 29 мая Пименов не «протрубил» общий сбор для подведения предварительных итогов сезона. От него мы и узнали о прошедшем накануне в День пограничника совершенно невероятном событии: на Красной площади, в ста метрах от нашей конторы, совершил посадку самолет «Сесна-172», пилотируемый немецким пилотом-любителем Матиасом Рустом…

Наши видавшие виды пилоты и штурманы, непонаслышке знавшие о строгостях советского контроля за воздушным пространством, поначалу ни в какую не хотели верить в то, что 19-ти летний парнишка пролетел незамеченным тысячу километров над территорией СССР и вот так «в наглую» сел на главную площадь нашей державы, позволив себе произвести где-то под Старой Русой промежуточную посадку для короткого отдыха и дозаправки самолета. Не укладывалось в их сознание и то, как немцу при посадке удалось не зацепить троллейбусные и прочие провода, расстянутые и на Москворецком мосту, над которым он шел на низкой высоте и в месте самой посадки.

Недолго поспорив в теоретическом ключе, наши «летуны» возбужденной толпой двинулись на Васильевский спуск пошагово исследовать посадочную глиссаду «Сесны» и в контору уже не вернулись. Отоварившись необходимыми для продолжения дискуссии напитками, они продолжили обсуждать стрессовую для них ситуацию в складском помещении ЭПЛ, попеременно сравнивая бестолковость произошедшего то с состоянием советской противовоздушной обороны, то с собственной работой по метеозащите Москвы.

…Новый начальник Главмосдоруправления Саблин Владимир Степанович оказался из бывших партработников, специфику лаборатории представлял туманно, и был бы рад избавиться от нее, тем более что сразу за Лифшицем ушел по состоянию здоровья и Пименов. Но избавиться от того, что в бумагах уже фигурировало под термином «метеозащита Москвы» было не легко, потому что и Ельцин, так же как и его предшественник Гришин, видимо, полагал, что «коли есть термин ‒ есть и метеозащита». Во всяком случае, механизм по созданию «праздничной» погоды при новом «хозяине» столицы стал выглядеть еще более внушительно ‒ был расширен список метеозащищаемых мероприятий: Международный Конгресс женщин, Дни фестиваля Индии, Коммунистические субботники, а с лета 1987 года авиаработы по созданию «благоприятных метеоусловий» стали почти в открытую курироваться партфункционерами МГК КПСС.

Конечно, ученые ЦАО, участвующие в этих показушных метеополитических мероприятиях старались получить какое-то научное зерно, продолжая именовать наши совместные работы не метеозащитой Москвы, а «Опытом по активному воздействию на облака…». Но в эту тонкость терминологии никак не желали вникать ответственные заказчики «праздничной» погоды. Как, например, соотнести понятие «Опыт …» с ответом, данным журналистам (в преддверии празднования юбилейного Дня города 18-20 сентября 1987 года) секретарем исполкома Моссовета Ю.А. Прокофьевым, который на вопрос журналистов ‒ не подведет ли погода, ответил: -  Десять самолетов Аэрофлота готовы в любой миг развеять тучи над праздничным городом...

Оптимизм Прокофьева понятен: подготовка к празднованию 840-й годовщины города была под строгим контролем самого Ельцина, и началась эта подготовка за неделю до праздника ‒ на 12 сентября был назначен общегородской коммунистический субботник. Начальнику Главмосдоруправления Саблину, вдобавок к обеспечению уборки улиц от мусора, предписывалось в субботник провести «генеральную репетицию по отработке технологии метеозащиты предстоящих юбилейных празднеств». Наш босс, совсем недавно вступивший в должность, встревожился, но что делать ‒ поручение надо выполнять. Само собой подразумевалось, что и в субботник погода будет улучшена: она, правда, прогнозировалась и так неплохой, но чиновникам в высоких кабинетах очень хотелось, чтобы в день коммунистического субботника ‒ когда на улицах будут работать тысячи москвичей, погода была непременно солнечной, или по крайне мере ‒ сухой.

Это высокое пожелание начальник дорожного главка без какого либо смягчения требований перепоручил новому начальнику ЭПЛ Федорову, который совместно со специалистами ЦАО запланировал на 12 сентября вылет трех Ан-30 и одного Ан-12 на семь часов утра, о чем и сообщил «по инстанциям». Ночью начался небольшой дождь и нам на ПРК позвонил возбужденный Саблин, требуя выпустить самолеты не в 7 часов, а в 5. ( По его мнению, если самолеты начнут работу по первому плану, то "трава и листва в скверах не успеют просохнуть до начала субботника").

Изменять план вылета было уже поздно; к нашему счастью дождь прекратился (сам по себе), но только к 10 утра и это послужило для Саблина основанием свалить всю вину «за мокрую траву» на нас. Но и такого внутреннего разбора полетов высокому московскому начальству показалось мало. Через два дня в МГК КПСС с участием руководителей всех ведомств и организаций, от которых могли зависеть работы по метеозащите Москвы, прошло совещание, на котором работа по метеозащите субботника была признана неудовлетворительной и во избежание повторения подобного в День города, был создан Оргкомитет, разработавший предложения по улучшению метеозащиты Москвы в дни празднования 840- летия Москвы (18 - 20 сентября).

 

Для непосредственного руководства праздничными авиаработами решением этого Оргкомитета был создан штаб из десятка важных персон из различных ведомств во главе с Заместителем председателя Госкомгидромета СССР Чилингаровым Артуром Николаевичем. Штабом, с учетом всех предложений и замечаний Оргкомитета, был разработан детальный план метеозащитных работ на все три дня праздников. По ходу его выполнения принимались оперативные уточнения и изменения, и можно сказать, что план был выполнен и даже перевыполнен, ‒ но только по объему проведенных оргработ, количеству участвовавшей авиатехники и затраченных материальных средств (было выполнено 50 самолето-вылетов, израсходовано огромное количество реагентов, цемента и пиропатронов). Что касается самой метеозащиты, можно уверенно утверждать, что ее как таковой не было; дожди лили и 19-го и 20-го сентября..

…С уходом Ельцина (снятого Горбачевым «за крупные недостатки, допущенные им в руководстве Московской городской партийной организацией»), страсти управлять погодой на уровне МГК КПСС заметно поугасли. Может быть, со временем они и достигли бы прежней политической направленности, но, во-первых, в верхах стала ощущаться усталость от нерезультативности усилий в этом направлении, во-вторых ‒ и это главное ‒ неуправляемой становилась сама политическая система в СССР. Столице раздираемого противоречиями государства было уже не до борьбы за звание образцового коммунистического города. Никому ненужной становилась и метеоконтора, имитирующая создание для этого города «образцовой» погоды. Особенно никчемной технология так называемой метеозащиты стала выглядеть после «создания улучшенных погодных условий в День города 1990 года». Непогода,сопровождавшая это показушное мероприятие стала конечным аккордом Природы на похоронах ЭПЛ.

…Дождь зарядил в самом начале праздника (22 сентября) и так разошелся, что с небольшими перерывами шел… до конца месяца. Поля Подмосковья и соседних областей, где в это время шла уборка картофеля и овощей, стали непроходимыми для техники и москвичи под непрекращающимися дождями убирали овощи вручную. Большая часть урожая была потеряна и упомянутый выше Ю.А. Прокофьев, ставший к этому времени Первым секретарем МГК КПСС, направил в адрес руководителей южных союзных республик СССР (Азербайджана, Казахстана, Узбекистана) «слезные» телеграммы с просьбой организовать поставку овощей в Москву.

Хорошо, что в уже почти развалившейся стране партийные механизмы на автомате продолжали как-то функционировать и «коммунисты союзных республик изыскали возможность дополнительных поставок в Москву овощей и фруктов». Постарались и москвичи, в неимоверно тяжелых условиях продолжавшие работать на уборке полусгнившего урожая. Наверное, многие из них в эти промозглые от сырости дни посматривали на нудно дождящее небо и задумывались о суетной бестолковости мероприятий, в народе именуемых «разгоном облаков».

P.S. В 1995 году стараниями мэра Москвы Ю.М.Лужкова авиаработы по «разгону облаков» в праздничные дни возобновились; с их результатами читатель может познакомиться на сайте автора «razgonoblakov.ru». На этом же сайте размещен авторский вариант вышедшей в 2008 году книги «Разгон облаков.Кто кого охмуряет?»

 

ОГЛАВЛЕНИЕ  И  АННОТАЦИЯ

Предисловие и введение в тему стр.1-4

Часть первая.    ОТ ВЕРЫ В БОГА К ВЕРЕ В НАУКУ

Глава 1. "Погододелы" древнего мира: боги, жрецы, колдуны стр. 5-15

- нерадостные мысли первых земледельцев

- помогла ли  метеорология Аристотеля нашему герою – земледельцу?

Глава 2. СРЕДНИЕ ВЕКА:  БОГИ ДРУГИЕ, ЖЕРТВЫ -   ПРЕЖНИЕ стр. 15-26

- Карл Великий первый понял, как не надо "разгонять облака"

- многоликая магия колокольного звона

Глава 3. О ВОЗМОЖНОСТИ УПРАВЛЕНИЯ ПОГОДОЙ ЗАЯВЛЯЕТ НАУКА стр.26-40

- кто знает все, тот может все

- от метеорологии к аэрологии

- спортивно-научная аэронавтика

Глава 4. ПОГОДУ НАЧАЛИ ДЕЛАТЬ РАНЬШЕ, ЧЕМ НАУЧИЛИСЬ ПРОГНОЗИРОВАТЬ    стр. 40-55

- из пушек по облакам

- куда отводили град градоотводы

- мортирный бум

- в Новом свете все по-новому

Глава 5. В ВОЙНАХ ПОГОДА ПРИОБРЕТАЕТ СТАТУС ОСОБОГО ВИДА ОРУЖИЯ стр.56-72

- метеорология в шинели

- СССР: дождь - в соответствии с планами народного хозяйства

- Арктика –"кухня"  непогоды

Глава 6. США - СССР: СОТРУДНИЧЕСТВО С МЕТЕООРУЖИЕМ НАИЗГОТОВКУ стр.72-86

- в Америке погода - больше чем погода

- СССР: на пути к реализации "Права на погоду"

 

Часть вторая.  ЗАНИМАТЕЛЬНОЕ ПОГОДОДЕЛАНИЕ

Глава 1.Образцовому городу‒образцовую погоду.стр 87-94

Глава 2. КАК ЭТО БЫЛО. ЗАПИСКИ ОЧЕВИДЦА стр.94-111

- начало

- первые схватки с циклонами

- на пике возможностей

- о сотрудничестве ЭПЛ и науки

Глава 3.  ЕСЛИ ЗА ДЕЛО БЕРЕТСЯ ПАРТИЯ стр. 111-117

АННОТАЦИЯ

Мечта об управлении (подчинении) погодой ‒ общечеловеческая; при этом оптимисты верят в то, что время это уже наступило и дело просто в деньгах, а не в отсутствии  «погодоуправляемых» технологий; пессимисты же считают, что масштабно «подгонять» погоду под свои желания человеку, если  и удастся, то  в стратегическом плане это будет «палка о двух концах». Автор данной книги,  проведший значительную часть жизни в экспедиционных полетах на  летающих метеолабораториях в качестве инженера-бортаэролога и специалиста по активным воздействиям на облака, длительное время собирал материал о бесконечных попытках  человека овладеть методами управления погодой.. И вот перед Вами ‒  хронология этих попыток, изложенная в виде очерков в  привязке к общей истории человечества, а также  истории развития метеорологических  и авиационных знаний. Очерки охватывают период от древних жрецов до  известной «погодопреобразующей» инициативы мэра Москвы Ю.М. Лужкова (о которой автор уже рассказал в своей предыдущей книге-исследовании «Разгон облаков. Кто кого охмуряет?»).